Продолжение неоконченной повести о студенте Марке Штерне, обладателе необычных способностей.

Предыдущие главы на моей странице здесь:

http://mirtesen.ru/people/814358735/blogposts

Разговор у Ангелины Ивановны с мамой получился вполне конструктивным, и вот сейчас мы сидели в ординаторской в компании ещё нескольких врачей, и я объяснял основные приёмы гипноза, сопровождая свою лекцию практической демонстрацией на добровольце — интерне Владиславе.

Парень оказался очень гипнабельным, поэтому всё выходило легко и наглядно. Наше занятие прервал телефонный звонок. Трубку сняла сама Ангелина Ивановна.

— Марк, это тебя касается. В одиннадцать часов ты должен быть у главврача. Что ты натворил?

Ничего из того, что мне известно. Ладно, ещё минут сорок у нас есть, потом пойду узнавать в чём дело. Так вот, формулируя словесное внушение следует избегать отрицаний. Они почему-то неэффективны. К примеру: "Ты не боишься уколов" - не сработает. А вот "Ты равнодушен к уколам" — почти обязательно ослабит страх. Непременно должно быть утверждение.

В предбаннике начальственного кабинета ничего угрожающего не почувствовал. Тут было ещё двое в белых халатах, совершенно мне незнакомых, а пожилая секретарша излучала только любопытство, которое усилилось после того, как я представился. Ах, вот в чём дело! Мама или Оля знают куда мне звонить - в терапию, физиотерапию или в родильное (от хирургии я аккуратно уклонился - неинтересно), значит, кто-то не из нашего круга. Генерал? Вряд ли. Значит...

— Этот практикант, Штерн, уже здесь? Пусть зайдёт.

И я предстал очам высокого начальства, которое, идентифицировав мою личность, поинтересовалось, знаком ли мне член-корреспондент Академии Наук профессор Татиашвили? И нет ли тут какого недоразумения? С чего бы это такой важной персоне занадобился какой-то студент? Я не успел ответить, как секретарша доложила о звонке из Москвы и переключила вызов на телефон в кабинете.

— Гамарджоба, батоно профессор!

— Гамарджоба, бичо! Рад тебя слышать, мой мальчик. Ты не против перейти на русский? Я почему-то не уверен, что ты успел хорошо освоить грузинский язык.

— Я тоже очень рад вас слышать, Георгий Вахтангович. С какой минуты разговора Ольга Николаевна разрешила вам называть её просто Олей? С двадцатой? Неужели позже?

— Раньше. Не пытайся меня удивить, дорогой. Она была у меня вместе с Ритой. А вот я тебя сейчас удивлю.

— Я весь внимание, Георгий Вахтангович.

— Ты знаешь, что это такое (он явно читал по шпаргалке): радиоактивационная масс-спектрография?

— Понятия не имею, но, когда мы с Олей обсуждали "дымную завесу", она упоминала это среди возможных методов. И сколько же независимых лабораторий дали положительный ответ?

— Пока две. Но очень уверенно! Не волнуйся, твой приоритет...

— Меня мало занимает. Извините, что перебил, профессор, но я тут на линии не один. Оля и Юра?

— Да. Только иначе. Другая форма синестезии. Ты мне здесь очень нужен, Марик. Хотя бы на несколько дней. Но не спеши, не срочно. Не сомневаюсь, что программу твоей практики ты выполняешь между другими делами и нагрузил себя ими так, как ни один нормальный хозяин ишака не нагружает. Поэтому на твой отдых с родителями не покушаюсь. Я даже настаиваю, чтобы ты хорошо отдохнул. С тебя килограмм сушеных белых, лично тобой собранных. Таким харчо из них угощу — язык проглотишь.

— Уже слюнки глотаю. Но вы меня обещали удивить.

— Готовься к командировке (он выделил это слово) в Индию. С ней вместе. Как простые туристы вы не много узнаете. Она возьмёт отпуск, а ты снова сдашь сессию досрочно. Я тут уже начал кое-что готовить для вас там. Хорошо думай на эту тему: вопросы, эксперименты — всю программу продумай. Твоему отдыху это не помешает. Прилетишь, обсудим. Удивил?

— Не очень. Оля умеет убеждать.

— Тогда слушай дальше. Готовься к выставке. Совместной с Юрой. Особенно в том жанре, что вам обоим удаётся лучше. Это идея Большого Другого. Удивил?

— Вот теперь - на полную катушку. Это — как награда? За школу?

— Они очень довольны успехами учениц. Будут ещё. Готов продолжить это дело?

— Всегда готов. Спасибо огромное, Георгий Вахтангович!

— За грибной харчо спасибо скажешь. Жду тебя, дорогой. Отдохни как следует, сил наберись, голову проветри. Дел ещё у нас с тобой... Чуть не забыл: привет тебе от всех наших! Особенно от Каревой. Что ты с ней сотворил? Она на глазах молодеет.

— Дорогой Георгий Вахтангович, вы же знаете, как мне жалко тратить ваше драгоценное время. Подробности о выставке я прямо сегодня узнаю у Юры и начну готовиться уже сейчас. До свидания, Георгий Вахтангович!

— Я тебя понял. Будь здоров, бичо! Ха-ха-ха!

Аккуратно положил трубку на аппарат и, изъявив благодарность, покинул начальственные апартаменты, изо всех сил сохраняя самый серьёзный вид. Очень выразительными взглядами проводили меня главный и его наперсница. Уж она-то не пропустила ни одного звука из нашей беседы с Вахтангычем.

Прошло всего-навсего двадцать часов, и вот уже изречено громко и отчётливо, чтобы никто не пропустил:

— А ты, оказывается, не только гипнотизёр, но ещё и великий учёный, и художник! Уже имеешь известность в высоких академических сферах, по заграницам разъезжаешь, персональные выставки у тебя. Ну-ну. Не слишком широко шагаешь?

— Ничего, у меня штаны крепкие. Но, дорогая Мария Давыдовна, Валентина Ивановна неправильно поняла совершенно нечаянно подслушанный ею разговор. Художник — мой двоюродный брат. Я всего-навсего фотолюбитель. Нам обоим хорошо удаются работы в жанре обнажённая натура. — я выдержал длинную паузу. — Вы согласитесь немного попозировать мне для будущей выставки? Подарю вам авторскую копию сорок на шестьдесят со своим автографом. Не сомневайтесь, она замечательно украсит эту ординаторскую.

Это же надо — даже не подозревал, с какой скоростью билирубин перемешается из желчного пузыря на физиономию. Мгновенно позеленевшая дама только прошипела:

— У тебя здесь уже получше меня натурщица есть.

— Абсолютно с вами согласен. Данное суждение делает честь вашему эстетическому чувству и объективности самооценки. И предупредите свою болтливую подругу. Я успел услышать её дыхание в трубке и вовремя остановил шефа. Иначе отбывать бы ей срок за разглашение. Поосторожнее со сплетнями, очень вас прошу.

Позже, когда мы с Эллой вышли на балкон, она осторожно поинтересовалась, что из сказанного "этой жабой" соответствует действительности?

— Знаешь, почти всё. Мама была аспиранткой у профессора Татиашвили. У них сохранились добрые отношения. Она рассказала ему о некоторых моих идеях. С тех пор он мой научный руководитель. По заграницам — это первый раз в жизни. По теме нашей работы реально полезный материал можно набрать только в Индии. Прости, подробнее не имею права.

— А выставки?

— У меня это будет первая. Вы с девчонками согласитесь помочь? Есть интересные мысли насчёт съёмки на пленэре. Нагие красавцы среди этой изумительной природы! И ещё...

— Подумаю.

Пробег по маршруту: дежурный слесарь Толик — гастроном — "Спорттовары" — Толик; и вот я уже возвращаюсь в общагу с двусторонним отражателем в руках. Заключённый в рамку из гимнастического обруча, лист жести окрашен серебрянкой с одной стороны и бронзовой краской — с другой. За погоду я не переживал. Мороза в июле не бывает, а дождь — дал бы только бог. Я такие композиции придумал!

Поскольку мой подопечный завуч успешно выздоравливал или, строже говоря, демонстрировал весьма положительную динамику — от таких болезней не выздоравливают — и не нуждался более в моём пристальном внимании и заботе, на биостанцию мы двинули уже в пятницу, сразу после работы. Я только забежал в общагу за своими фотопричиндалами. Когда мы уже пересекали вытекающий из озера ручей, Элла вспомнила:

— Когда мы говорили с тобой об этой, как ты это назвал — фотосессии, ты сказал: "И ещё...". А что ещё?

— Это, когда я попросил тебя и девочек попозировать мне на природе? Понимаешь, у меня, в принципе нет проблем с натурщицами. Мне всё равно нужно будет слетать в Москву. А мой кузен Юра — тот самый художник - студент Суриковского. Там договориться с профессионалками нетрудно. Тем более, что работа легче. Не надо часами стоять в одной позе с застывшим выражением. И есть у меня две подруги. Им тоже это дело знакомо. "Войну и мир" хорошо помнишь?

— Читала, конечно же. А при чём тут это?

— Тогда вспомни первый бал Наташи Ростовой. "… на Элен был уже как будто лак от всех тысяч взглядов, скользивших по ее телу, а Наташа казалась девочкой, которую в первый раз оголили, и которой бы очень стыдно это было, ежели бы ее не уверили, что это так необходимо надо".

— Понятно, — включилась в разговор Оксанка. — Тебе нужна не наигранная, а наша естественная непосредственность на природе. Не "глицериновые слёзы". И не вымученные позы.

— Умничка! Только слёз никаких не надо. Ненавижу их.

— Ага, спонтанность и естественность. Для неё ты тащишь с собой эту бандуру. Как говорится, лучший экспромт — это хорошо подготовленный.

—Ты представляешь, какое у нас будет выражение, пока он настроит свои выдержки и диафрагмы? Мы же к таким делам непривычные. Вот и получится самая милая непосредственность.

— Ещё одна умница! Ну, почему мне так везёт на умных людей? Они ко мне прямо притягиваются.

Элла некоторое время напряжённо размышляла.

— Марек, что у тебя было в школе по физике? Что-нибудь помнишь?

— Пятёрки были. И всё помню. Ты к чему это?

— К умницам. Притягиваются противоположные полюса.

От нашего хохота машина чуть не вылетела с дороги.

Когда все успокоились, Миша поинтересовался, зачем мне и в самом деде нужна "эта штуковина, да ещё и разноцветная", если я собираюсь снимать на природе? Пришлось объяснять разницу между фотокамерой и глазом. Вернее — мозгом. Залезать глубоко в теорию не стал. Просто объяснил, что снимок — это мгновенный акт, в отличие от зрения, где глаз подстраивает чувствительность, ослабляя её при созерцании ярких участков, и усиливая на затененных. Это уже потом мозг выстраивает ту целостную картинку, что мы видим. А на снимке при больших перепадах освещённости будут провалы без деталей в светах и тенях. Поэтому тени надо подсвечивать, уменьшать эти перепады.

— А жёлтый круг зачем?

— Чтобы среди зелени вы не выглядели, как утопленницы. Мы же видим не то, что есть, а как должно быть. А плёнка на такое неспособна. Есть способы цветокоррекции при печати, но это такой геморрой... И результат всё равно хуже. Но я вас постараюсь всем этим не особо мучить. Может и совсем не буду. По крайней мере — сегодня. Дело к вечеру. Пока туда-сюда, останется время только на несколько кадров при закатном свете.

Так и получилось. А в субботу с самого раннего утра я занял позицию на берегу, вооружившись "Никоном" с трёхсотмиллиметровым объективом. Как настоящий снайпер, замаскировался среди зелени со стороны восходящего солнца, обеспечив себе вполне достаточный сектор обстрела или вернее, ракурса съёмки. Элла, как истинный жаворонок, вылетела освежиться, когда над речкой ещё не рассеялся туман. Как же это было красиво! Жалко, что никакая картинка не способна передать чуда туманного утра, запаха реки, всех этих шелестов, чириканий, стрекотаний, всплесков и такой гармоничной со всем этим обнажённой красавицы в луче света, пробившегося сквозь листву и туман. Но, всё, что возможно, я постарался схватить, щедро расходуя пленку. А потом негромко окликнул её. Вот тут-то и получилась та самая естественная — естественнее некуда — реакция модели, о которой я мечтал. Эти кадры потом оказались самыми лучшими из всех, снятых за те два дня. Потом Элла забралась в моё укрытие, и мы очень даже не скучали в ожидании остальной публики, стараясь, правда, не слишком нарушать маскировку.

Они прибежали все вместе. Устроили весёлую возню, настолько шумную, что мы без особых проблем незаметно перебрались в другое, заранее приготовленное укрытие, откуда я сделал ещё с полтора десятка снимков. А потом дал знать о своём присутствии и быстренько добил плёнку.

— Вот это, девоньки, и есть тот самый хорошо подготовленный экспромт, о котором вы рассуждали!

— А крышку с объектива не забыл снять?

Ехидству женщин поём мы песню. Я подхватил Раю на руки и закинул её как можно дальше в речку. Улетела она не очень далеко, но зато вверх тормашками.

Мои фотографические экзерсисы стали шикарным развлечением для всей компании до вечера. А потом мы сидели вокруг костра до самой ночи и болтали обо всём на свете. Но, конечно же, больше всего о сегодняшней съёмке. Беспокойство девушек чувствовалось очень отчётливо, поэтом я постарался сразу же его устранить.

— Девоньки, милые мои, то, что сейчас с вами происходит — это отдача, откат. Я вас соблазнил своей затеей, увлёк. У меня это обычно получается неплохо. Вам самим эта съёмка понравилась. Знаете, чем? Вы поняли, какие вы изумительно красивые! Вами можно любоваться до бесконечности. Всё проходит со временем, но ваша прелесть сохранится навсегда в этих кадрах. А теперь восторг прошёл, и вам стало страшно. Так? Так. Меа кульпа — моя вина! Надо было обсудить это заранее, но я боялся испортить... Я ни на секунду не забываю, в каком обществе победившего ханженства мы живём, и что будет, если ваши фотографии попадут в чьи-то поганые лапы. Так вот: не попадут. Их сперва увидите вы сами. Как только вернусь домой, сразу обработаю плёнки и сделаю пробные отпечатки со всех кадров, кроме заведомо неудачных, конечно же. Специально приеду сюда и вам их отдам. Просмотрите сами и выберете, какие вы согласны оставить мне для выставки. Их я потом сделаю в большом формате. И по одной такой пришлю вам — каждой. Самая большая кювета у меня дома — сорок на шестьдесят. Вот такие и пришлю. С пробниками потом делайте, что хотите: в альбом или в печку — это воля ваша. Потом готовые снимки увидят специалисты. Они отберут всего несколько штук для выставки. Имена моделей никого не интересуют. Во всём мире, кроме мусульманских стран, художественное фото ню — такое же обычное явление в изобразительном искусстве, как изображение обнажённой натуры в живописи или в скульптуре. Вот только не у нас. Мы целомудреннее самой девы Марии. У нас низзя! Я хорошо знаю организатора этой выставки. Очень умный и очень порядочный человек с большой властью - что великая редкость. Выставку увидит только ограниченный круг людей из очень высоких сфер. И всё! Очень может быть, что она будет и за границей. Надо же показать, что и мы не сиволапые, и все из себя на мировом уровне. Хотя мне до настоящих мастеров, как силосной башне — до Эйфелевой. И это всё. Здесь, в глубинке, ваших изображений не увидит никто и никогда! Ну, а что сами кому покажете, так опять же, воля ваша.

Я почувствовал, что напряжение почти совершенно ушло. Девчонки расслабились, заулыбались.

— Так вот, великолепные вы мои, если хотите, я дам письменное обязательство каждой, заверенное нотариусом, что будет так, и никак иначе. А если совсем мне не верите, я сейчас сбегаю за плёнками и тут их при вас засвечу и брошу в этот костёр. Ну, порезвилися, и будя. Так я пошёл?

— Пошедл до пекла, швенте чловеку! Если бы я хоть чуть-чуть не верила... Вот тебе! Вот тебе!

— Но я могу и обмануть. Плёнки непроявленные. Может я пустые спалю.

— Марк, тебе от Эллы мало, так мы с Мишкой добавим по зубам, что фигню не порол! — это игорев бас прорезался. — И никакие трюки тебе не помогут. Сиди уже, святоша.

— Ну, спасибо, ребята! Вы не обижайтесь. Просто не люблю недоразумений между людьми. Я почувствовал...

— Было дело. Но мы тебя тоже чувствуем, хоть и не экстрасенсы. Всё, проехали. Забудь.

Некоторое время мы все сидели, молча глядя на костёр. Потом Игорь встал и ушёл в сторону дома. Вернулся он минут через десять с журналом в руках. "Плейбой" за февраль прошлого года.

— У меня приятель в ментовке служит. Взяли они одного за спекуляцию и распространение порнографии. Ну, как водится, часть вещдоков оставили себе. Говорит, там этого добра было навалом. Ладно, спекулянт, барыга — хрен с ним. Но вот я этот журнал просмотрел и прочитал. Красивые картинки, толковые статьи. Идеология не наша. Так её тут кот наплакал. Рассказ Артура Кларка. Экономический обзор. Где тут порнография, ты мне скажи? Шикарные фото красивых женщин. Смотри, какие имена. Вот. Знаменитость на знаменитости. Кстати, о ваших страхах, мадамы. Ты в этом явно петришь, так объясни нам.

Я пролистал журнал. Опять я Учитель. Ладно, тема эта меня самого занимает, а друзьям грех отказать.

— Только это долгий разговор. Уснёте от моей лекции.

— Ага, с тобой уснёшь! — фыркнула Тамара. Девушки расхохотались.

— Игорь, у тебя там случайно экземпляр "Хастлера" не завалялся? Было бы с чем сравнить. Ну, нет, так нет. Я к чему его вспомнил? К тому, что вот этот — "Плейбой" — в Америке не считается порнографическим. Это вполне уважаемый и серьёзный иллюстрированный журнал для мужчин. Его относят к категории "софт-кор" — мягкой эротике. В основном из-за иллюстраций с обнажёнными женщинами и статей на тему секса. Но всё очень пристойно, и будь эти красавицы нарисованы или написаны маслом, их и за софт-кор не посчитали бы. В отличие от упомянутого "Хастлера" - тоже роскошного журнала, но с гораздо более "непристойными" фотографиями, который в той же Америке относят к порнографическим, "Плейбой" считают вполне респектабельным изданием. И правильно делают. Тут не только Кларк публиковался. Тут даже сам Мартин Лютер Кинг, Владимир Набоков, Роберт Кеннеди. Не в этом номере, конечно. Сама Жаклин Кеннеди-Онасис позировала обнажённой для фотографов "Плейбоя"! И её репутация от этого ни капельки не пострадала, ибо фото были высочайшего качества — технического и художественного. Быть представленным тут — большая честь для любого нормального человека. У многих знаменитостей карьера стартовала с этих страниц.

Я передал журнал Элле, и дальше он пошёл по кругу.

—А чем от него отличается порнографический "Хастлер"? Да почти ничем. Больше статей на темы секса, а на иллюстрациях бывают изображения женских гениталий крупным планом. Вот ужас, а? Процитирую по памяти Хефнера, издателя "Плейбоя": «Я никогда не считал „Плейбой“ журналом о сексе. Для меня он всегда был изданием об образе жизни, в которой секс является лишь одной из её составных частей. И вообще секс — здоровее, когда его не скрывают и не прячут: зачем оглуплять общество?» Кто бы спорил!

Спорят, однако. О чём спорят? А о том: что такое эротика, что такое порнография и где между ними граница? А вот хрен его знает! Чтобы о чём-то говорить и спорить надо первым делом определить предмет спора. Как принято в академических кругах, определиться в терминах. И вот тут, как в анекдоте про Вовочку: жопа есть, а слова нету. Нет ни одного однозначно чёткого определения этих терминов. Все они расплывчатые и даже пересекающиеся. А иногда вообще потеха: эротика и порнография определяются одинаково. Вот слушайте. В словаре синонимов: Эротика все как есть, сексуальность, порнография, эротизм, клубничка, клюковка, чувственность, ню, взрослые картинки, мужские картинки, постельные сцены, оголенка, обнаженка, сексапильность. У Ожегова: эротика - Чувственность, обращённость к половой жизни, к изображению её. Оксфордский словарь: Чувственность, обращённость к половой жизни, к изображению её. Элементы мыслей, представлений, а также элементы, содержащиеся в живописи, литературе и искусстве, которые вызывают у человека сексуальное возбуждение или половое влечение. Собственно сексуальное возбуждение. Большая чем обычно предрасположенность к сексу и всем его проявлениям. Половое влечение или сексуальное возбуждение, вызываемые созерцанием или непосредственной стимуляцией участков тела, которые обычно не приводят к сексуальному возбуждению человека. Термины анальная эротика (anal eroticism) и оральная эротика (oral eroticism) применяются как в теоретическом фрейдовском восприятии, так и по отношению к физической половой активности взрослых людей.

— Ни фига себе!

— Ребята, не удивляйтесь. У него фантастическая память. Он книги наизусть может читать! Уникум!

— Спасибо, Эллочка. Видите, в одном из определений эротика прямо включает в себя порнографию. Я обалдел, когда прочитал. Поехали дальше. Само слово порнография впервые появилось в восемнадцатом веке в книге одного француза - Ретиф де ла Бретона "Порнограф, или Размышление порядочного человека об истинной безнравственности проституции". Он составлено из греческих корней: порна - блудница и графо - пишу. Книжка произвела фурор в тогдашнем обществе, и прижилось, как обозначение изображений и описаний всякой сексуальной безнравственности. Так, ещё раз словарей проверим поплавки. Наш любимый Ожегов: Порнография - Крайняя натуралистичность и цинизм в изображении половых отношений. Энциклопедический словарь: вульгарно-натуралистическое, непристойное изображение половой жизни в литературе, изобразительном искусстве, театре, кино. Психологический словарь: письменная или изобразительная продукция с чрезмерно натуралистическими, непристойно-сладострастными изображениями или описаниями полового акта. Ну, и так далее. Самое потешное определение, что я встречал: порнография — это всё, что вызывает эрекцию у судьи.

Миша отреагировал моментально:

— А если судья — импотент?

— Или женщина?

Вот и я про то. Как-то так общепринято, что порнография есть абсолютная бяка, а эротика — так уж и быть, терпимо. А различить их объективно и однозначно невозможно. Всё предельно субъективно. И что для одного — порнография, то для другого — эротика, а для третьего — "а что тут такого особенного?". Во всех странах приняты законы против порнографии, кроме, кажется Бразилии и Турции, что особенно удивительно — мусульмане же! Есть даже международная конвенция. И всё в конечном счёте определяется той самой эрекцией у судьи. Все эти законы настолько расплывчаты, что они даже не дышло, а баранка — верти, куда и как хочется. Поэтому, когда дело доходит до их применения, назначают специальные экспертизы. А эксперты, они же живые люди, каждый со своими тараканами в голове. Ну, заменили эрекцию у судьи на эрекцию у экспертов.

— Марк, но считается же, что, если изображается половой акт, то это порнография, а если этого нет — то это эротика. И то же насчёт половых органов. Если они в действии или крупным планом.

— Вот за крупные планы "Хастлер" считают журналом порнографическим, хотя половых актов там нет. А добрую половину скульптур Родена порнографией не считают, хотя там с актами и органами всё окей. Вообще это очень интересный момент: что в живописи, графике, скульптуре — благородная эротика, то в фотографии — поганая порнуха! Это ж охренеть: вот, к примеру, картина Франсуа Буше "Геркулес и Омфала". Там самый натуральный половой акт, голая парочка в постели, на переднем плане мужская рука тискает женскую грудь. Высокое искусство рококо! А возьмём мужчину и женщину, поместим в том же антураже в той же позе и сфотографируем.

Игорь захохотал:

— Порнография, однозначно!

— Вот именно. Почему-то, если на картинах всякие там боги и богини толпами голышом, со всеми органами, предельно реалистично и натурально — это высокое искусство, а на фотографии, куда скромнее — это мерзкое порно. Очаровательный роман Эммануэль Арсан "Эммануэль" у нас в стране запрещён, ибо порнография, а "Золотой осёл" Апулея — не менее очаровательный — классическая литература, хотя в нём до мельчайших подробностей описана сцена скотоложества. Публичный половой акт между прекрасной патрицианкой и ослом! Эммануэль такое и в ночном кошмаре не приснилось бы. На картине Гюстава Курбе "Происхождение мира" натуралистично, в мельчайших деталях изображены раздвинутая женская промежность, живот и грудь. Все признаки порнографии? Картина выставлена в знаменитом музее д'Орсэ, как шедевр импрессионизма! И таких парадоксов — пруд пруди.

— Значит, если дело доходит до конкретики — полный произвол?

— Именно так. Особенно у нас, где могут сажать на пятнадцать суток то за слишком узкие штаны, то за слишком широкие, не пустить в школу за причёску или макияж. Пройдись по городу в коротких шортах, хоть в самую жару. Маразм крепчает. Но, всё-таки, мне кажется, для нашей темы есть волне однозначное заключение: порнография, она не в изображениях и текстах. Она только и исключительно в головах.

Засиделся я, однако. Встал, слегка подвигался, разминаясь. Нужно эффектное завершение. Придумал.

— Игорь, представь себе, что ты сейчас фотограф, а мы с Эллой - модели. Эллочка, иди ко мне. Просто стань рядом. Снимок. Игорь, что ты сейчас снял?

— Не знаю. Иллюстрацию по анатомии.

— Согласен. Эллочка, давай обнимемся. Не так. Руки мне на шею, к ним — боком. Снимок.

— Эротика, однозначно!

— А вот так? Поцелуй меня.

Мы плотно прижались друг к другу. Она прогнулась, почти падая. Я положил руку ей на грудь.

— Порнуха!

— Благодарю за внимание!

Аплодисменты последовали незамедлительно.

— Ну ты, брат, силён! Целую лекцию сходу выдал. — пробасил Игорь.

— Марик, спасибо! Здорово ты умеешь рассказывать. Слушай, мы тут с девочками журнал просмотрели. Есть идеи для снимков. У тебя плёнка не кончилась?

— Я запасливый. Так завтра продолжим?



А через несколько дней практика кончилась.

******************